Показано, что расположение глав романа «Герой нашего времени» соответствует «пяти благородным истинам» Достоевского. Безверие — главная причина гибели Печорина. Библейские мотивы в романе. Печорин и рождение новой жизни.
Евангелие от Луки 18:8
Содержание
Герой нашего времени и пять благородных истин.
Расположение глав романа “Герой нашего времени” не соответствует хронологии событий. Логика такого расположения становится понятной если провести сравнение основного идейного наполнения глав и “пяти благородных истин” — так мне хочется назвать идеи, которые я проанализировал в статьях про “Маленькие трагедии” Пушкина и “Гомологию в русской литературе”.
“Бэла”. Автономная этика.
Стратегия с помощью которой Печорин завоевал сердце Бэлы, вполне соответствует “науке страсти нежной” из первой главы “Евгения Онегина” Пушкина. В конце концов и “причудницы большого света” и “красотки молодые” так надоели Онегину, что он полностью охладел к жизни, хотя попробовать застрелиться всё же не захотел. То же самое произошло и с Печориным.
Каждое общество имеет свои понятия о морали и если в Петербурге 19 века к разврату молодых людей общество вполне толерантно, для девушек и женщин это было совершенно недопустимо. Экзотические общества типа диких народов Кавказа вообще имели довольно странные и необычные представления о морали и шкалу ценностей в жизни. Для молодого Азамата хорошая лошадь может значить больше, чем всё остальное. Он спокойно меняет свою сестру на коня и для мира черкесов это совершенно нормально. Когда Казбич убил отца Азамата и Бэлы, так вознаградив себя за потерю коня, Максим Максимович отнёсся к этому совершенно спокойно: “Конечно, по-ихнему, — сказал штабс-капитан, — он был совершенно прав.” Печорин при этом отметил, что его “невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла”. Такой подход может быть назван “Автономной этикой”. Каждое событие и поступок оцениваются в конкретной ситуации. Одно и то же действие в одном случае может рассматриваться преступлением, а в другом героизмом.
Когда сталкиваются два общества с сильно отличающимися традициями и понятиями, это может привести к драматическим последствиям. Отношение к религиям у Печорина было достаточно прохладным. Он ставит в тупик мусульманскую девушку рассуждением о том, кого разрешает любить Аллах. В пятой суре Корана говорится, что мужчинам любить христиан и иудеек разрешается:
вам дозволены целомудренные женщины из числа уверовавших и целомудренные женщины из числа тех, кому писание было даровано до вас. Коран 5:5
Женщинам же любить христиан нельзя и это ставит женщину в неравное положение, что наверное не должно нравится Бэле. Если мужчине можно, почему мне нельзя? Она не обращает внимания на то, что Печорин христианин и к нему заповеди Корана вообще отношения не имеют.
Когда Бэла умерла, то Печорин был рад её смерти. Максим Максимович рассказывает: “Я, знаете, больше для приличия хотел утешить его, начал говорить; он поднял голову и засмеялся… У меня мороз пробежал по коже от этого смеха…” Штабс-капитан тоже позитивно отнёсся к этой смерти, фактически оправдав Казбича: “Нет, она хорошо сделала, что умерла: ну, что бы с ней сталось, если б Григорий Александрович ее покинул? А это бы случилось, рано или поздно…” Но разве смерть близкого человека может в общем случае рассматриваться чем-то хорошим?
“Максим Максимович”. Не сотвори себе кумира.
При случайной встрече с Печориным, Максим Максимович хотел кинуться к нему на шею, но тот только пожал ему руку. Он не ожидал такого и сильно обиделся. В своём сознании, штабс-капитан создал образ “доброго старого приятеля” с которым действительно провёл много времени в крепости. Но не нужно сотворять кумиров, поскольку когда они появляются в реальном облике, могут возникнуть большие недоразумения. Хроникер романа так описывает этот эффект:
Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие, хотя есть надежда, что он заменит старые заблуждения новыми, не менее проходящими, но зато не менее сладкими… Но чем их заменить в лета Максима Максимыча? Поневоле сердце очерствеет и душа закроется…
В этой главе Печорин полностью разочаровался в жизни и уже стоит одной ногой в гробу. Если такой человек не кончает жизнь самоубийством, то смерть его скоро находит сама, что и случилось. Печорин умер не в бою, а просто “возвращаясь из Персии”. Хроникёр оказался рад его смерти, поскольку она давала возможность спокойно издать печоринский журнал, поставив под ним свою подпись.
Печорин выкинул свои дневники: жизнь человека, который был в этих бумагах теперь казалась ему ничтожной, пустой и чужой. Хотя в одном месте Печорин написал: “этот журнал пишу я для себя и, следственно, всё, что я в него ни брошу, будет со временем для меня драгоценным воспоминанием.” Андрей Макаревич поясняет:
От ненужных побед остаётся усталость
Если завтрашний день не сулит ничего.
В своём воображении Печорин создал прекрасную, идеальную жизнь, но столкнувшись с реальностью сотворённый кумир рассыпался в прах.
я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книге.
Причина трагедии Печорина напоминает трагедию Есенина. В стихотворении “Отговорила роща золотая”, поэт пишет:
Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть.
Свои стихи он называет “один ненужный ком”. И жизнь ему кажется красивой выдуманной сказкой:
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
В стихотворении Есенина “Чёрный человек” появляется некто объясняя поэту, что была жизнь прожита пустой и бессмысленной, наполненной дутыми эффектами и банальными желаниями. Ударив тростью “чёрного человека в переносицу”, он только разбивает своё зеркало.
Месяц умер. Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь! Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою. Никого со мной нет.
Я один… И разбитое зеркало…
Сергей Есенин. “Чёрный человек”.
“Тамань”. Чувства.
В главе “Тамань” контрабандист Янко занимается своеобразным подпольным бизнесом, нарушая при этом государственное законодательство. Ему помогает молодая девушка, которую Печорин называет “ундина”, то есть русалка. Их деятельность придаёт смысл жизни для плохо слышащей старухи и слепого мальчика. Мальчик относится к Янко, как к великому герою: “Янко не боится ни моря, ни ветров, ни тумана, ни береговых сторожей; это не вода плещет, меня не обманешь, — это его длинные весла.”
Восторженные чувства слепого мальчика практически то же самое, что и слепая любовь Татьяны в третьей главе “Евгения Онегина” Пушкина. Янко же просто занимается бизнесом, а мальчик и старуха его временные помощники. Когда возникает опасность, Янко не задумываясь бросает и слепого мальчика и глухую старуху:
а старухе скажи, что, дескать пора умирать, зажилась, надо знать и честь. Нас же больше не увидит.
— А я? — сказал слепой жалобным голосом.
— На что мне тебя? — был ответ.
В виде компенсации за причинённый моральный ущерб Янко кидает слепому пару монет:
он что-то положил слепому в руку, примолвив: “На, купи себе пряников”. — “Только?” — сказал слепой. — “Ну, вот тебе еще”, — и упавшая монета зазвенела, ударясь о камень. Слепой ее не поднял.
Это немного напоминает историю Эраста и Лизы в “Бедной Лизе” Карамзина, однако сомнительно, что слепой мальчик будет топиться в море. Ундина так предана своему Янко, что не задумываясь прыгает к нему в лодку, тоже оставляя мальчика и старуху на произвол судьбы, хотя приятель берёт девушку с собой только потому что “ей нельзя здесь оставаться”.
Несмотря на то, что подсказывают слепые и глухие чувства, простой холодный расчёт живёт своей жизнью и как бы не видела себя Татьяна Ларина героиней романа, в следующей главе её ждёт спокойная и вразумительная лекция от Евгения Онегина.
“Мэри”. Законы хлебов.
Обыкновенно, целью любого шоу-бизнеса является украшение реальности, имеющее максимальный эффект при воздействии на публику. При этом для литературного произведения не имеющего целью документального описания реальности это вполне нормально. Но часто люди надевают на себя разнообразные маски для того, чтобы создать о себе какое-то особенное впечатление. Лермонтову это не нравилось…
Как часто, пестрою толпою окружен,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шепоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,
…
Когда ж, опомнившись, обман я узнаю
И шум толпы людской спугнет мечту мою,
На праздник незванную гостью,
О, как мне хочется смутить веселость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..
Андрей Макаревич также упоминал в своих стихах тему ношения масок и иронизировал над ними…
Носите маски, носите маски,
Лишь только под маской
Ты сможешь остаться собой!
И если у друга случится беда —
Маску участья не поздно надеть никогда,
Под маской, как в сказке, ты невидим,
И сколько угодно ты можешь смеяться
Над другом своим.
В мире строгих истин и правил всё фальшивое рано или поздно уходит. Если при сотворении кумира человек в своём воображении преображает реальность как ему больше нравится, то по закону хлебов при столкновении образа с реальностью, объективное всегда побеждает. Классический пример — это желание людей поместить Землю в центр и заставить Солнце крутиться вокруг неё. Несмотря на количество сожженных на костре еретиков, строгий научный подход доказывает, что всё же Земля вращается вокруг Солнца. Разрушение дутых мыльных пузырей иногда может привести к драматическим последствиям. Центральным диалогом четвёртой главы “Онегина” является беседа Евгения с Татьяной, когда он логично и рассудительно объясняет девушке, что ответить на её чувства не может и не хочет.
Объяснение Печорина с Мэри напоминает монолог Онегина, однако Евгений не делал ничего, чтобы влюбить в себя Татьяну. Печорин же заигрывал с Мэри только ради удовольствия, фактически издеваясь над её неопытностью, ограниченностью и кокетством. Грушницкий может символизировать собой шоу-бизнес.
он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы, которых просто-прекрасное не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания.
Его неприязнь к Печорину — это обыкновенное отношение людей живущих дутыми имиджами и общественными стереотипами к тем, кто обладает индивидуальным, независимым мышлением и смеётся над глупостью, прикрытую страусовыми перьями.
Вера — единственная женщина, которая понимает Печорина, но для неё материальное положение и прежде всего благополучие своих детей дороже безысходной любви Печорина. В поддержку “закона хлебов” она предпочитает выйти замуж за богатого пожилого человека. Ни загнанная лошадь Печорина, ни откровенное объяснение Веры с мужем не могут соединить их вместе.
“Фаталист”. Жажда жизни сильней.
Если бы “закон хлебов” имел абсолютную и неограниченную силу, то вся жизнь была бы однозначно “предопределена”. Если мы бросаем шарик с некоторой высоты, то он достигает земли за вполне конкретное время и изменить это время без каких-то других возмущений никак не получится. Однако принципиальное отличие живых организмов от неживой природы заключается в том, что жизнь нарушает “закон хлебов” хотя бы для того, чтобы заявить о себе. И поэтому вполне понятен интерес Вулича к вопросу может ли человек сам определять свой жизненный путь или “всё заранее написано в небесах”. Но даже если всё строго и точно и, может быть самым оптимальным и “правильным” путём запланировать, то всегда может найтись такой случайный внесознательный фактор, который обратит все строгие логические построения в прах. Простой вопрос к обезумевшему пьяному офицеру стоил Вуличу жизни. У Высоцкого:
А рядом случаи летают, словно пули,—
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,—
Одни под них подставиться рискнули —
И сразу: кто — в могиле, кто — в почете.
!Другие — не заметили
А мы, так увернулись,—
Нарочно по примете ли —
На правую споткнулись.
Поступать вопреки логике и благоразумию, Печорина заставляет скука. Чтобы испытать острые ощущения он, рискуя жизнью, помогает схватить живьём пьяного офицера. Когда Мэри была уже полностью в его власти он не упал к её ногам, а резко от неё отказался. У Макаревича в песне “Барьер” это звучит так:
И был пробит последний лед.
И путь открыт, осталось лишь идти вперед,
идти вперед.
И тут ты встал, не сделал шаг,
Открытый путь страшнее был, чем лютый враг
и вечный лед.
В стихотворении Лермонтова “Белеет парус одинокий”, кораблик не стремится к счастью и не бежит от счастья — он постоянно просит бури, как будто в буре есть покой. У Макаревича есть похожие мотивы:
Полный штиль, как тряпки паруса.
Мир устал, уснул в ленивой дури.
Я молю, чтоб каплю ветра мне послали небеса.
Пусть сильнее грянет буря!
В пушкинской “Сцене из Фауста”, Фауст просит Мефистофеля потопить испанский корабль с “модной болезнью” просто из скуки. В песне “Барьер” Макаревич замечает, что если человек живёт только борьбой с препятствиями в условиях постоянной бури, то что же он будет делать если все пути открыть?
Пока ты шел как на красный свет,
ты был герой, сомнений нет.
Никто не мог тебя с пути свернуть.
Но если все открыть пути,
куда идти и с кем идти?
И как бы ты тогда нашел свой путь?
Человек, у которого внутри пустота, страшится остаться один на один с собой. Ему всегда требуются внешние возмущающие факторы. Ими он заполняет душевную пустоту. В условиях полного штиля для такого человека жизнь заканчивается.
Печорин и безверие.
Если человек достаточно богат для того, чтобы не думать, где бы достать денег, то его судьбой управляют в основном нравственные и идеологические вопросы. В отличие от Пушкина, зарабатывавшего деньги писательской деятельностью, Лермонтов был наследником огромного состояния и никогда в деньгах не нуждался, как и его герой Печорин. Объясняя принципы, по которым устроен наш мир, Великий Инквизитор в книге Достоевского “Братья Карамазовы” так объяснял необходимость “веры”:
Ибо тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить. Без твердого представления себе, для чего ему жить, человек не согласится жить и скорей истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его всё были хлебы.
Печорину открыты все пути и чтобы как-то развлечь себя в своей жизни, он бросается то в одно, то в другое… и всё напрасно. Ему все пути открыты, а если какой-то путь закрыт, как в случае с Верой, то закрыт абсолютно и идти в этом направлении нет ни единого шанса. Если попытаться найти качество у Печорина, которое можно назвать “типичным” для нашего времени, то это будет “безверие”. Григорий полностью теряет всякое желание жить в этом мире, поскольку он не понимает зачем ему жить. Все развлечения закончились, все пути открыты — куда теперь идти? Зачем жить человеку, для которого всё в мире доступно и все эти развлечения смертельно надоели?
В первоначальном варианте предисловия к “Герою нашего времени”, Лермонтов писал: “Если вы верили существованию Мельмота, Вампира и других — отчего же вы не верите в действительность Печорина”. Изначально, его герой должен был быть чем-то совершенно уникальным, типа лермонтовского “Демона”, но позднее писатель решил сделать своего Печорина самым обыкновенным и даже “типичным” человеком. В третьей главе “Евгения Онегина”, посвящённой описанию возникновению любви Татьяны к Онегину, есть перечень литературных предпочтений Татьяны:
И стал теперь ее кумир
Или задумчивый Вампир,
Или Мельмот, бродяга мрачный,
Иль Вечный Жид, или Корсар,
Или таинственный Сбогар.
Лорд Байрон прихотью удачной
Облек в унылый романтизм
И безнадежный эгоизм.
Нужно вспомнить, что все перечисленные герои придерживались очень неоднозначных принципов этики. Например, Мельмот вслед за Фаустом заключает договор с дьяволом, продавая свою душу для получения сверх возможностей. В конце книги Чарльза Метьюрина, тёмные силы увлекают Мельмота с собой. Конец Печорина нарисован совершенно простым и банальным — он не погибает в битве или на дуэли, его не увлекает за собой дьявол. Он умирает просто “в пути” фактически от скуки и “от безверия”. Отметим, что Есенин, путешествуя по Кавказу, мечтал побывать в Персии и умер вскоре после возвращения в Россию.
Под термином “вера” тут нужно понимать не какую-то определённую религию — христианство, буддизм или ещё что, а в духе Великого Инквизитора — “твёрдое представление зачем жить”. У Печорина нет этого представления и в том банальном мире где он живёт такого представления возникнуть не может и по этой причине Григория можно назвать “героем нашего времени”.
Проблемы общения иного разума.
Предположим, что внеземной разум существует и по сравнению с человеческим обществом на Земле далеко ушёл в своём развитии. Какие проблемы у него могут возникнуть при желании общения с людьми? Иной разум можно рассматривать, как некий отвлечённый тип “бога”. В фильме 1970 года Харальда Райнль “Воспоминание о будущем” делается предположение, что все земные религии были созданы инопланетянами. Это не исключает предположения единобожия, что этот “инопланетянин” всего один и напоминает “Солярис” из книги Станислава Лема.
В первой главе показано, что в мире сосуществует множество социальных групп с сильно различающимися этическими принципами и непонятно каких именно принципов должен придерживаться иной разум для того, чтобы не вызвать к себе враждебности. Невежество и простосердечие дикого народа так же надоедает, как кокетство и духовная пустота светского общества. Как и чему он будет учить, а главное с какой целью? Должна ли у иного разума быть “цель в жизни” или как у Макаревича:
И в раскрытое окно ночь глядит загадочно.
Дыры звезд на платье тьмы
– драный материал.
Дел, как видно, у него без меня достаточно,
Ну а может он, как мы, силы утерял…
Ну а может он, как мы, знанье утерял…
Ну а может он, как мы, веру утерял…
Андрей Макаревич “Пооткрыли вновь церквей”
Печорин рассуждает в главе “Фаталист”:
звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!..
Однако, как бы ни глубоко в тайны бытия не заглядывал Печорин, это никому не нужно. При попытке обсудить с Максимом Максимычем вопросы предопределения и роли “звёзд” в жизни, он встречает лишь банальное рассуждения о ненадёжности “азиатских курков”, когда они дурно смазаны и черкесских винтовках. Фразу “у него на роду написано” штабс-капитан использует, как простую поговорку или штамп безотносительно к буквальному смыслу. Здесь нужно вспомнить высшую математику. Для того чтобы понять доказательство какой-либо теоремы, необходимо обладать хорошим абстрактным мышлением. В гуманитарных областях не существует аксиом и теорем и рассуждать на высокие темы могут люди вообще ничего не понимающие. В отличие от математики, в гуманитарных вопросах создать достаточно объективный экзамен, чтобы указать недалёким людям, где их место, непросто: достаточно взглянуть на тех, кто в СССР руководил культурой. С профессорами математики проблем значительно меньше.
Максим Максимович перед Печориным похож на школьника общающегося с профессором. В то же время штабс-капитан полагает, что является для Печорина “закадычным другом”, чего при такой пропасти уровней абстрактного мышления и близко быть не может. Если иной разум ушёл достаточно далеко в своём развитии, то какой уровень абстрактного мышления в гуманитарных вопросах он должен предполагать в своём земном собеседнике?
У каждой веры и религии свои представления о божествах, существующих в виде безжизненных кумиров. Но как известно кумир жив, пока мёртв. Если кумир проявит признаки живого, то тихий мир религии прикажет долго жить. В главе “Тамань” Печорин “как камень, брошенный в гладкий источник” разорил “мирный круг честных контрабандистов” только угрозой “донести коменданту”. Разрушению коммунистической идеологии в России значительно помогло развенчание культа личности Ленина.
Человеческое общество живёт понятиями, часто не имеющими с объективностью ничего общего. Если, для примера, будет найдены физические принципы, позволящие получать неограниченную бесплатную и экологически чистую энергию, то ничто не поможет нефтегазовой индустрии выжить. Иному разуму без сомнения известны все источники энергии, запланированные для обеспечения энергией людей на протяжении тысячелетий в будущем… нефть и газ скоро закончатся. Однако должен ли он сообщить об этом людям, если вместе с благом это приведёт к экономической катастрофе? Современная энергетика погибнет точно так же как и Грушницкий от пули Печорина.
Так по каким законам развивается мир и если “бог” существует, то какую роль он в этом играет? Есть ли у “бога” планы или же он смотрит на мир как спокойные, холодные и безучастные звёзды?
Герой нашего времени и библейские истории.
Если переставить главы романа в хронологическом порядке, то получится следующее:
-
“Тамань”
-
“Княжна Мери”
-
“Фаталист”
-
“Бэла”
-
“Максим Максимович”
-
“Предисловие” к “Журналу Печорина”
Посмотрим какие здесь можно найти параллели с библейскими историями.
Тамань. Притча о брачном пире.
Великий Инквизитор отпускает своего собеседника на “тёмные стогна града”. Это отсылает к библейской притче о “брачном пире”. Когда “званые” отказались прийти на пир, “тогда, разгневавшись, хозяин дома сказал рабу своему: пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых”. В результате вместо “званых” на пиру оказались глухие и слепые с “немых стогн града”. Печорин, стоящий на государственной службе, не смог найти себе ночлега в официальных местах и оказался среди нарушителей закона вместе с глухими и слепыми. Христианство нашло своей средой распространения широкие слои неграмотного населения и выступило нарушителем государственной религии. В свитках мёртвого моря собравших литературу большого периода иудейской истории, включавшей первый век нашей эры, не было найдено ни одного христианского текста.
Христианская мифология вобрала в себя многие мотивы национальной религии Древнего Египта: богородица с младенцем в точности повторяет изображение Исиды с Гором, а идея умирающего и воскресающего бога это повторение легенды об Осирисе. Первоначально книги евангелистов были написаны на койне — древнегреческом разговорном языке широких улиц и площадей, на котором говорили в Египте. Идея “евхаристии” повторяет митраистский обряд ритуального поедания плоти и крови солнечного бога Митры, день рождения которого отмечался в день, впоследствии ставший “Рождеством Христовым”. Культ Митры был широко распространён среди сект по всей территории Римской Империи, в том числе и в Египте. Можно предположить, что христианство возникло и развивалось отнюдь не в Иудее, а в Египте и основной средой его распространения были египетские иудеи и египтяне, сторонники различных нетрадиционных культов, стоявших в оппозиции к официальной религии.
Как наглядно объясняет Великий Инквизитор, тот, кто был взят за основу для создания религиозного учения и церкви может стать её главным врагом. Для этого ему нужно лишь появиться в своём обычном виде и добавить несколько слов к тому, что было сказано и передано в руки священнослужителей. При этом все глухие и слепые, верящие Инквизитору, будут брошены на произвол судьбы, как были брошены слепой мальчик и глухая старуха после бегства Янко с ундиной. Есть мнение, что название “РУСские” произошло от языческих “РУСалок”, живших по РУСлам рек, то есть “ундин”.
Мэри. Кана Галилейская.
Образ жизни “на водах”, Грушницкий описывает так: “Мы ведем жизнь довольно прозаическую, — сказал он, вздохнув, — пьющие утром воду — вялы, как все больные, а пьющие вино повечеру — несносны, как все здоровые.” Пёстрое общество Пятигорска чем-то напоминает картину Веронезе “Кана Галилейская”, описывающую первое евангельское чудо — превращение воды в вино. Желание Грушницкого сделаться “героем романа”, представить себя “существом, не созданным для мира, обреченным каким-то тайным страданиям”, как и кокетство Мэри — чем не попытка превратить “воду” в “вино”? Английское имя “Мэри” соответствует русскому имени Мария и происходит от древнеегипетского слова “mry”, что означает “любимая”. Это одно из древнейших сохранившихся до наших дней имен.
Великий Инквизитор так объяснял своему собеседнику силу “закона хлебов”:
видишь ли сии камни в этой нагой раскаленной пустыне? Обрати их в хлебы, и за тобой побежит человечество как стадо, благодарное и послушное, хотя и вечно трепещущее, что ты отымешь руку свою и прекратятся им хлебы твои…
Ты обещал им хлеб небесный, но, повторяю опять, может ли он сравниться в глазах слабого, вечно порочного и вечно неблагородного людского племени с земным? И если за тобою во имя хлеба небесного пойдут тысячи и десятки тысяч, то что станется с миллионами и с десятками тысяч миллионов существ, которые не в силах будут пренебречь хлебом земным для небесного?
Но если собеседник Великого Инквизитора отказался от силы “хлебов”, кто же тогда превращал “воду” в “вино”?
Тема о чудесном превращении воды в вино одна из любимых тем Достоевского. В книге “Братья Карамазовы” есть эпизод, когда в монастыре умирает старец Зосима, духовный отец Алёши, при жизни считавшегося святым. Была жаркая погода и от тела Зосимы начал идти тлетворный дух, что вполне естественно, однако окружающие восприняли это как свидетельство того, что старец был совсем не святой. Кумир жив, пока мёртв, но если он проявляет признаки живого, то немедленно умирает. Тлетворный дух мёртвого тела завершил жизнь старца, как кумира. После смерти Зосима превратил вино в воду, однако такую смерть можно назвать воскресением из мёртвых, что равносильно превращению воды в вино. В главе “Кана Галилейская” во время чтения Паисием притчи о первом чуде Иисуса, Алёша засыпает и во сне попадает на брачный пир, где сухенький старичок голосом Зосимы говорит Алёше: “Веселимся, пьем вино новое, вино радости новой, великой; видишь, сколько гостей? Вот и жених и невеста, вот и премудрый архитриклин, вино новое пробует.” После этого, Алёша окончательно бросает монастырь и уходит в мир меняя вино на воду и превратив воду в вино.
Фаталист. Тайная вечеря и гибель Рима.
Считается, что 53 глава пророка Исайи описывает будущие страдания и смерть божьего посланника. Значит ли это, что судьба этого “посланника” была написана на небесах задолго до рождения и изменить её он бы никак не смог? Или же нет? Сказание о “тайной вечери” повествует о том, что Иисус, пируя за столом с друзьями, предсказывает, что будет предан, после чего должно завершиться пророчество.
История рассказанная в главе “Фаталист” началась вечером, за столом когда офицером надоело играть в бостон и они забросили карты под стол. Обсуждалось мнение, что судьба человека написана на небесах и каждый рассказывал разные необыкновенные случаи pro или contra.
Интересно, что Эйнштейн не любил квантовую механику за её вероятностный характер и говорил, что “Бог не играет в кости” подчёркивая, что наш мир устроен вполне детерминистически. Но управляется ли развитие цивилизаций каким-то высшим замыслом и если существует иной разум, то какова степень его возможного вмешательства в жизнь людей? Печорин рассуждает так:
И что ж? эти лампады, зажженные, по их мнению, только для того, чтобы освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды давно угасли вместе с ними, как огонек, зажженный на краю леса беспечным странником! Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!.. А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или судьбою…
Великий Инквизитор так комментирует одно из искушений:
Когда страшный и премудрый дух поставил тебя на вершине храма и сказал тебе: “Если хочешь узнать, сын ли ты божий, то верзись вниз, ибо сказано про того, что ангелы подхватят и понесут его, и не упадет и не расшибется, и узнаешь тогда, сын ли ты божий, и докажешь тогда, какова вера твоя в отца твоего”, но ты, выслушав, отверг предложение и не поддался и не бросился вниз.
А если бы он бросился вниз — смог бы он изменить своё предназначение и божественный замысел? В повести А.С. Пушкина “Пиковая дама” возникает магическая последовательность карт “Тройка”, “Семёрка” и “Туз”. Собрав их вместе получается “137”. По таинственному совпадению это число соответствует самой известной и замечательной физической постоянной — “Постоянной тонкой структуры”. Эта постоянная представляет собой небольшую безразмерную величину, которая одинакова в любой системе единиц и равняется произведению постоянной планка на скорость света, делённому на квадрат заряда электрона. Считается, что эта постоянная определяет относительную силу электромагнитного взаимодействия.
Постоянная тонкой структуры упоминается, когда речь заходит о разумности построения нашего мира. Если она была бы чуть-чуть другой, то наш мир так бы изменился, что возникновение жизни в нём стало бы невозможно. Значит фундаментальные физические константы подобраны с таким расчётом, чтобы создать условия адекватные для жизни? Это мнение называется “антропный принцип”: мы видим Вселенную такой, потому что только в такой Вселенной мог возникнуть наблюдатель, человек. Или же всё-таки фундаментальные константы так сложились совершенно случайно?
В послании к римлянам св Павла предсказывается гибель Рима, причём “от перста божия”:
Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: “Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь”. Рим 12:19.
Рим погиб оказавшись неспособным отразить вестготов, фактически полудикие племена “варваров”. Так закончился средневековый период истории и начался христианский, средневековый. Эдвард Гиббон в своей работе “История упадка и падения Римской империи” сделал предположение, что основной причиной гибели древней империи явилось развитие христианства, дискредитировавшее все ценности которым жило римское общество. Так было завершено пророчество святого Павла. Хотя причина падения Римской Империи, отбросившая материальное развитие цивилизации на тысячу лет до сих пор не вполне понята и осознана и вполне уместно поставить вопрос о детерминированности этого события.
Бэла и Максим Максимович.
Исторически, через сотню лет после падения Рима на просторах аравийских пустынь возникло и начало развиваться новое религиозное течение, мусульманство. Рассказывая о себе Максиму Максимычу, Печорин замечает:
любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, – только мне с нею скучно…
Часто именем «Белла» или «Бэлла» называют еврейских женщин. Это простая адаптация еврейского женского имени Бейле, “красивая” на идише. Если Талмудический Иудаизм и Ислам был созданы тем же разумом, что и христианство, насколько весело ему это было делать?
Последнее появление Печорина в романе достаточно печально. Он показан полностью разочаровавшимся в жизни, и просто выбрасывает все свои дневники, которым в течение длительного времени доверял все свои сокровенные чувства. Максим Максимович же рассердившись на него за холодность пообещал наделать из них патронов. В результате дневники Печорина оказываются в руках у странствующего офицера хроникёра, который решает опубликовать их поставив под ними своё имя. И тут мне хочется вспомнить посвящение романа “Евгений Онегин” в контексте тематики моей статьи “Гомология в русской классической литературе”:
Но так и быть — рукой пристрастной
Прими собранье пестрых глав,
Полусмешных, полупечальных,
Простонародных, идеальных,
Небрежный плод моих забав,
Бессониц, легких вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.
Печорин и рождение новой жизни.
Никакая новая жизнь не может возникнуть на пустом месте. Даже обыкновенные одноклеточные бактерии размножаются делением клетки на двое. В организме млекопитающего развит механизм очень строгой защиты зародыша от материнского организма. Иммунная система матери должна быть беспощадной к любому антигену, в том числе и сверхактивно стремящимся к жизни и размножению клеткам зародыша. Если в среде развитого организма возникает нечто совершенно новое и иное, то вполне можно понять равнодушие переходящее во враждебность со стороны этого организма к чужестранцу. Бесконтрольно размножающиеся стволовые клетки могут вызвать смертоносную раковую опухоль. Зародыш может общаться с матерью только через интерфейс плаценты. Развитие новой религии или учения напоминает рождение нового организма. И если, например, протестантство — это тип вегетативного размножения, когда новый организм возникает из почки христианства, то возникновение самого христианства больше напоминает рождение из семечка, “как из зерна горчичного”. Отцом христианства я бы назвал Иудею, а матерью Египет.
И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут; Мф. 9:17 Мк. 2:21-22 Лк. 5:37—39
Основной мотив всего творчества Лермонтова — это драматическое выживание или гибель индивидуальности в равнодушном или враждебном мире. Об этом стихотворение Лермонтова “Смерть поэта”, посвящённое А.С. Пушкину. В стихотворении “Три пальмы” показано, что может произойти при встрече двух разных миров. Пальмы хранят в своей тени источник, пробивающийся из бесплодной земли. Им этого мало и они хотят порадовать благосклонный взор людей. По их просьбе бог посылает торговый караван, но, у каравана своя жизнь и интересы в жизни. Люди без всякого зазрения совести сжигают пальмы, чтобы согреться и караван продолжает свой урочный путь. Если бы Пушкин постоянно жил в деревне, служил лишь источнику своего гениального вдохновения и никогда не соприкасался с равнодушным обществом, то прожил бы значительно дольше.
Аналогичную тему поднимает стихотворение Лермонтова “Умирающий гладиатор”, написанное по мотивам строк Байроновского “Чарльд Гарольда”.
Все ждут его назад с добычею и славой,
Напрасно — жалкий раб, —
он пал, как зверь лесной,
Бесчувственной толпы минутною забавой…
Прости, развратный Рим, —
прости, о край родной…
В поэме “Мцыри” ребёнок, выросший среди мусульманских традиций и горной свободы, попадает в христианский монастырь, где из него пытаются сделать послушника. Очевидно, это может привести только к трагедии — мальчик скорее умрёт, чем станет монахом. Преодоление подобных сложностей — это единственный путь для создания чего-то принципиально нового. На пути самоутверждения идея должна найти способ выжить в равнодушном или враждебном окружении и найти для себя способы, чтобы развиваться и крепнуть. Именно так достигает успеха один из десятков тысяч сперматозоидов на пути оплодотворения яйцеклетки.
Ты шел, забыв усталость и боль,
Забыв и это и то.
Ты видел вдали волшебный огонь,
Который не видел никто.
И часто тебе плевали вслед,
Кричали, что пропадёшь,
Но, что тебе досужий совет,
Ты просто верил и шел на свет —
И я знаю, что ты дойдешь.
А. Макаревич “Каждый, право, имеет право”.
Печорин дороги не выбирал и был всегда не у дел. Доброжелательность Максима Максимыча для Печорина не более, чем равнодушие — штабс-капитан не способен понять и крохи из того чем живёт Печорин. Но, вполне адекватное сдержанное отношение Григория к Максиму Максимычу рассматривается почти как оскорбление лучших чувств.
Печорин фактически не принадлежит миру в котором живёт, он для него совершенно чужд. Других “миров” у него нет и если задаться вопросом, что могло бы спасти Печорина от смертельной скуки — то это создать новый “мир”. Не мир должен помогать Печорину, а Печорин должен стать отдельным и независимым миром. Тогда у него бы появилась цель для жизни. Предположим, те же самые пальмы снова родятся возле того же источника — oбаче они пришед убо обрящют ли веру на земли?