Welcome to BioSerge ForumInitial creation date 9-11 2013
0 Пользователей и 4 Гостей просматривают эту тему.
Он родился в 1943 году в Кракове, там же окончил консерваторию по классу композиции (у Кшиштофа Пендерецкого) и классу теории музыки. Стажировался во Франции у Нади Буланже. Дебютировал в середине 60-х годов прошлого века, когда в польской музыке господствовало увлечение авангардизмом. В ранних сочинениях применял технику додекафонии, экспериментировал со звуком. Позже пошел по пути соединения современного музыкального мышления и новаций с классическими традициями. Автор опер (включая «Кибериаду» по Станиславу Лему); 6 симфоний, более 10 концертов для различных инструментов с оркестром; камерно-инструментальных произведений (в том числе 10 струнных квартетов), фортепианной и вокальной музыки. Его сочинения отмечены премиями на конкурсах в Польше, Франции, Монако, Австрии, Германии.Наряду с композиторской деятельностью Кшиштоф Мейер выступает как педагог. В течение двух десятилетий он преподавал в «alma mater», одно время был проректором Краковской консерватории, заведовал Кафедрой теории музыки. С 1987 года — профессор по классу композиции Высшей школы музыки в Кёльне. Его музыковедческие работы посвящены творчеству В. Лютославского, К. Пендерецкого, А. Веберна, Г. Малера, С. Прокофьева. Но в центре исследовательских интересов находится, несомненно, фигура Д. Д. Шостаковича, — различным аспектам его музыки посвящено немало статей К. Мейера, опубликованных в Польше и за рубежом. Книга, которую вы держите в руках, впервые вышла в Германии в 1995 году, затем появились ее французская, испанская, нидерландская, польская и русская версии.В создававшейся веками мировой симфонии мотив D-Es-C-H звучит все ярче, увереннее, развиваясь во времени. И книга польского музыканта, которому посчастливилось лично знать нашего великого соотечественника, переизданная к 100-летию со дня рождения композитора, помогает постичь мировой масштаб, огромность явления, именуемого «Дмитрий Шостакович».Святослав Бэлза
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА Д. Д. ШОСТАКОВИЧА1906, 12 (по новому стилю 25) сентября — В Петербурге родился Дмитрий Дмитриевич Шостакович.1916–1918 — Учился в музыкальной школе у И. Гляссера. К этому времени относятся и первые опыты сочинения музыки.1919 — Поступил в Петроградскую консерваторию, где занимался по двум специальностям: фортепиано — у Л. Николаева и композиции — у М. Соколова и М. Штейнберга.1925 — По окончании консерватории в качестве дипломной работы Шостакович представил Первую симфонию.1927 — Шостакович участвовал в I Международном конкурсе им. Шопена в Варшаве, где был удостоен Почетного диплома.1927–1930 — Шостакович — аспирант класса композиции М. Штейнберга. Пишет Вторую симфонию «Октябрю», Третью — «Первомайскую», оперу «Нос».1930–1931 — Премьера балетов «Золотой век», «Болт».1932 — Брак с Ниной Варзар.1933 — Написан Концерт для фортепиано с орк. № 1 (c-moll), впервые исполненный самим Д. Д. Шостаковичем.1934, 22 января — Постановка оперы «Леди Макбет Мценского уезда» по повести Н. Лескова. Премьера состоялась на сцене Ленинградского государственного академического Малого оперного театра (МАЛЕГОТа), дирижер — С. Самосуд.1935 — Написан балет «Светлый ручей». Шостакович в составе группы советских артистов выехал в турне по Турции.1936 — Рождение дочери Шостаковича — Галины.1936–1937 — Написаны Четвертая и Пятая симфонии.1937–1948 — Шостакович — педагог (с 1939 г. — профессор) Ленинградской консерватории, а с 1943 г. одновременно являлся преподавателем композиции и в Московской консерватории.1938 — Родился Максим Шостакович — сын композитора.1939, 5 ноября — Состоялась премьера Шестой симфонии в исполнении оркестра Ленинградской государственной филармонии под управлением Е. Мравинского.1941, 16 марта — Было опубликовано постановление Совета народных комиссаров СССР о присуждении Шостаковичу Сталинской премии за Фортепианный квинтет (в последующие годы неоднократно получал эту премию, позже переименованную в Государственную).1941–1942 — Шостакович был зачислен заведующим музыкальной частью в театре народного ополчения в Ленинграде. Написаны следующие произведения: Седьмая симфония (посвящена городу Ленинграду), опера «Игроки» по пьесе Н. Гоголя (неоконч.), 6 романсов на слова английских поэтов.1943–1945 — Написаны Восьмая и Девятая симфонии.1946 — Шостакович переехал в Москву.1948 — Проходил I Всесоюзный съезд композиторов СССР, на котором состоялся «суд» над Шостаковичем: он был лишен звания профессора Московской и Ленинградской консерваторий, а из концертной жизни исчезли почти все его произведения. Закончен Концерт для скрипки с орк. № 1 (а-moll), посвященный Д. Ф. Ойстраху.1949 — Шостакович в составе делегации поехал в США на конгресс деятелей науки и культуры. Были написаны оратория «Песнь о лесах» и музыка к кинофильму «Падение Берлина».1950–1952 — Поездка в ГДР на фестиваль, посвященный двухсотой годовщине смерти И. С. Баха. Сочинены 24 прелюдии и фуги, Десять поэм на сл. революционных поэтов конца XIX — начала XX столетия, Кантата «Над Родиной нашей солнце сияет».1953 — Всемирный совет мира присудил ему Международную премию мира. Написана Десятая симфония.1954 — Смерть Нины Васильевны Шостакович — первой жены композитора.1955 — Шостакович стал членом-корреспондентом Германской академии искусств в Западном Берлине, почетным членом Шведской музыкальной академии.1957 — Второй брак композитора с Маргаритой Андреевной Кайновой. Написана Одиннадцатая симфония, Концерт для фортепиано с орк. № 2 (F-dur), посвященный Максиму Шостаковичу, им же и впервые исполненный.1958 — Стал почетным членом академии «Санта-Чечилия» в Риме; получил звание доктора honoris causa Оксфордского университета; стал лауреатом премии имени Сибелиуса; ему было присвоено звание командора французского Ордена искусства и литературы. Написана оперетта «Москва, Черемушки».1959–1960 — Написан Концерт для виолончели с орк. № I (Es-dur), посвященный М. Л. Ростроповичу. Поездка в Польшу в качестве почетного гостя III фестиваля «Варшавская осень», далее в составе советской делегации отправился в Соединенные Штаты, затем поездка в ГДР.1961 — Премьера Двенадцатой симфонии (посвященной памяти В. И. Ленина).1962 — Брак с Ириной Антоновной Супинской. Написана Тринадцатая симфония.1963, 8 января — Премьера новой редакции оперы «Леди Макбет Мценского уезда» под названием «Катерина Измайлова» на сцене Государственного музыкального театра им. К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко (дирижер — Г. Проваторов).1963–1966 — Шостакович руководил аспирантурой на композиторском факультете Ленинградской консерватории.1966–1967 — Написаны Концерт для виолончели с орк. № 2 (G-dur), посвященный М. Л. Ростроповичу, и Концерт для скрипки с орк. № 2 (cis-moll), посвященный Д. Ф. Ойстраху.1968–1969 — Написаны симфоническая поэма «Октябрь», Четырнадцатая симфония.1972, 8 января — Состоялась премьера Пятнадцатой симфонии, которой дирижировал М. Шостакович.1975, 9 августа — Кончина Д. Д. Шостаковича.КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ[504]Богданов-Березовский А. Дороги искусства. Кн. 1. Л.: Музыка, 1971.Волков С. Д. Д. Шостакович и Н. А. Малько // Slavica Hierosolymitana. Vol. 3. Jerusalem: The Magnes Press, 1978.Гаук А. Мемуары, избранные статьи, воспоминания современников. М.: СК, 1975.Геллер М., Некрич А. Утопия у власти: История Советского Союза. Лондон: Overseas Publications Interchange, 1989.Глазунов А. Письма, статьи, воспоминания: Избранное. М.: Музгиз, 1958.Данилевич Л. Дмитрий Шостакович: Жизнь и творчество. М.: СК, 1980.Ленинградская консерватория в воспоминаниях: 1862–1962. Л.: Музгиз, 1962.Малько Н. Воспоминания, статьи, письма. Л.: Музыка, 1972.55 советских симфоний. М.: СК, 1961.Письма к другу: Дмитрий Шостакович — Исааку Гликману / Сост. и коммент. И. Гликмана. М.: DSCH; СПб.: Композитор, 1993.Сабинина М. Шостакович-симфонист: Драматургия, эстетика, стиль. М.: Музыка, 1976.Самосуд С. Статьи, воспоминания, письма. М.: СК, 1984.Хентова С. Молодые годы Шостаковича. Кн. 1. Л.; М.: СК, 1975; Кн. 2. Л.: СК, 1980.Хентова С. Шостакович: Жизнь и творчество. В 2 т. Л.: СК, 1985, 1986.Хентова С. В мире Шостаковича: Беседы с Шостаковичем. Беседы о композиторе. М.: Композитор, 1996.Хубов Г. Шостакович и время. М.: СК, 1983.Черты стиля Д. Шостаковича: Сборник теоретических статей. М.: СК, 1962.Шостакович Д. Знать и любить музыку: Беседа с молодежью. М.: Молодая гвардия, 1958.Д. Д. Шостакович: Нотографический и библиографический справочник / Сост. Е. Л. Садовников. 2-е изд., доп. и расшир. М.: Музыка, 1965.Дмитрий Шостакович / Сост. Г. Орджоникидзе. М.: СК, 1967.Д. Шостакович: Статьи и материалы / Сост. и ред. Г. Шнеерсон. М.: СК, 1976.Д. Шостакович о времени и о себе: 1926–1975 / Сост. М. Яковлев. М.: СК, 1980.Шостакович Д. Избранные статьи, выступления, воспоминания / Ред. А. Тищенко. М.: СК, 1981.Д. Д. Шостакович: Сборник статей к 90-летию со дня рождения / Сост. Л. Ковацкая. СПб.: Композитор, 1996.Яворский Б. В 2 т. Т. 1: Статьи, воспоминания, переписка / Ред. — сост. И. С. Рабинович. Общ. ред. Д. Шостаковича. 2-е изд., испр. и доп. М.: СК, 1972.Dmitri Shostakovich — a Complete Catalogue / Ed. By M. MacDonald. London: Boosey and Hawkes, 1977; 2-nd ed. 1985.Dmitri Schostakowitsch: Documente, Interpretationen, Programme, wissenschaftliche Beiträge. Duisburg, 1984.Dmitri Schostakowitsch und seine Zeit: Kunst und Kultur. Duisburg, 1984.Dmitri Schostakowitsch und seine Zeit: Mensch und Werk. Duisburg, 1984.Hulme D. S. Dmitri Shostakovich: Catalogue, Bibliography and Discography. Ross-Shire: Kyle and Glenn, 1982; 2-nd ed. enl. Oxford: Clarendon Press, 1991.Meyer K. Szostakowicz. Kraków: Polskie Wydawnictwo Muzyczne, 1973; II wyd. — 1986.Meyer K. Schostakowitsch. Leipzig: Philipp Reclam jun., 1980.Meyer K. Chostakovitch. Paris: Fayard, 1994.Meyer K. Schostakowitsch: Sein Leben, sein Werk, sein Zeit. Bergisch Gladbach: G. Lübbe, 1995.Meyer K. Sjostakowitsj. Amsterdam: Alas, 1996.Meyer K. Schostakowitsch: Su vida, su jbra, su ёроса. Madrid: Alianza Musica, 1997.Schostakowitsch Dmitri. Erfahrungen / Red. Ch. Hellmundt u. K. Meyer. Leipzig: Philipp Reclam jun., 1982.Seroff V. Dmitri Shostakovich: The Life and Background of a Soviet Composer. New York: Knopf, 1943.Schwarz B. Music and Musical Life in Soviet Russia. London: Barrie and Jenkins, 1972; 2-nd ed. — New York: W. W. Norton, 1983.Schwarz B. Musik und Musikleben in der Sowjetunion 1917 bis zur Gegenwart. Wilhelmshaven; Locarno; Amsterdam: Heinrichshofen, 1982.Szostakowicz D. Z pism i wypowiedzi / Red. K. Meyer. Kraków: Polskie Wydawnictwo Muzyczne, 1979.Testimony: The Memoirs of Dmitri Shostakovich / As related to and edited by Solomon Volkov. New York: Harper and Row, 1979._________________504) В названиях издательств используются следующие аббревиатуры: ВТО — Всесоюзное театральное общество; СК — «Советский композитор»; ССК — Союз советских композиторов СССР.
Древнерусские писатели - это зодчие отдельно стоящих зданий. Это градостроители. Они работали над одним, общим грандиозным ансамблем. Они обладали замечательны "чувством плеча", создавали циклы, своды и ансамбли произведений, в свою очередь слагавшиеся в единое здание литературы, в котором и самые противоречия составляли некое органичное явление,эстетически уместное и даже необходимое.Что своеобразный средневековый собор, в строительстве которого принимали участие в течение нескольких веков тысячи "вольных каменщиков", с их ложами и их подвижными, переезжавшими из страны в страну артелями, позволявшими использовать опыт всего европейского мира в целом. Д.С.Лихачёв.
"Сегодня 9 дней со дня трагедии в Кемерово. По всей стране прошли заупокойный службы. Похоронено 23 человека, которых опознали..."
ИЗ ИПАТЬЕВСКОЙ ЛЕТОПИСИ Въ лѣто 6691. Мѣсяца февраля въ 23 въ 1-ю недѣлю поста придоша измалтяне[1] безбожнѣи половци на Русь воеватъ ко Дмитрову[2] съ оканьным Кончакомъ[3] и съ Глѣбомъ Тириевичемь, и Божьемь заступлениемь и не бысть пакости от нихъ. Князь же Святославъ Всеволодичь, сгадавъ со сватомъ своимъ Рюриком,[4] поидоша на половцѣ и сташа у Олжичь,[5] ожидающе Ярослава[6] и-Щернигова. И устрѣте я Ярославъ и рече имъ: «Нынѣ, братья, не ходите, но срекше веремя, оже дасть Богь, на лѣто поидемь». Святослав же и Рюрикъ, послушавша его, возвратишася. Святославъ же посла сыны своя с полкы своими полем ко Игореви, веля ему ѣхати в себе мѣсто, а Рюрикъ посла Володимѣра Глѣбовича[7] с полкы своими. Володимѣръ же Глѣбовичь посла ко Игореви,[8] прося у него ѣздити напереди полкомъ своимъ: князи бо русции дали бяхуть напередѣ ѣздити в Руской земли. Игорь же не да ему того. Володимерь же розгнѣвався и возъвратися. И оттолѣ идя, иде на севѣрьскиѣ городы,[9] и взя в них много добытокъ. Игорь же возвороти киевьскии полки и пристави к нимъ Олга, сыновца своего Святослава,[10] абы како довести полкъ цѣлъ, а самъ ѣха, поима со собою брата своего Всеволода,[11] и Святославича Всеволода, и Андрѣя с Романомъ, и нѣколко от черного клобука,[12] с Кулдюремь и с Кунътувдѣемь, и придоша к рѣцѣ к Хырии.[13] И бысть тоиѣ ночи тепло и дождь рамянъ, и умножися вода, и не бысть имъ куда переѣхати, а половцѣ, котории утягли переити вежами,[14] спасошася, а которѣи не утягли, а тѣхъ взяша; рекоша же, ако в ту рать вежѣ и кони и скоти мнози потопли суть в Хирии, бѣгаюче передъ русью[15] <...> Того же лѣта Богъ вложи въ сердце Святославу, князю киевьскому и великому князю Рюрикови Ростиславичю ... поити на половцѣ. И посласта по околниѣ князи, и совкупишася к нима Святославича Мьстиславъ и Глѣбъ, и Володимѣръ Глѣбовичь ис Переяславля, Всеволодъ Ярославичь из Лучьска с братомъ Мьстиславомъ, Романовичь Мьстиславъ, Изяславъ Давыдовичь и Городеньский Мьстиславъ, Ярославъ, князь пиньский с братомъ Глѣбомъ, из Галича от Ярослава[16] помочь, а своя братья[17] не идоша, рекуще: «Далече ны есть ити в низъ Днѣпра, не можемь своѣе землѣ пусты оставити: но еже поидеши на Переяславль, то совокупимся с тобою на Сулѣ».[18] Святослав же, не любуя на свою братью, поиде, поспѣшая путь свой и поущаемь Божиимъ промысломъ, тѣмь старѣйшии его сынове не утягоша от Черниговьской сторонѣ. Идущю же ему по Днепру, и ста ту, идеже нарѣцаеться Инжирь бродъ,[19] и ту перебродися на ратьную сторону Днѣпра и 5 дней искаша ихъ. Ту же отряди моложьшеѣ князѣ передъ своими полки: отряди же Володимера Переяславьского, и Глѣба, и Мьстислава, сына своего, и Романовича Мьстислава и Глѣба Гюрговича, князя дубровицьского, и Мьстислава Володимерича и берендѣевъ[20] с нимь было 2100. Половци же, узрѣвше Володимерь полкъ, крѣпко идущь на нихъ, и побѣгоша, гоними гнѣвомъ Божиимъ и святѣй Богородицѣ. Оним же, ѣхавшимъ по нихъ, не постигъше, возворотишася русь, и стояша на мѣстѣ, нарѣцаемемь Ерель, егоже русь зоветь Уголъ.[21] Половецький же князь Кобякъ[22], мнѣвъ толко руси, возвратися и погна во слѣдъ ихъ. Идущим же имъ по нихъ, узрѣша полци рустѣи, начаша ся стрѣляти о рѣку и начаша межи собою перегонити, и бысть имъ того надолзѣ. Слышав же Святославъ и Рюрикъ и пустиста имъ болшиѣ полкы на помочь, а сама поидоста за ними поспѣвающа. Якоже узрѣша половци помочныя полкы и мнѣша ту Святослава и Рюрика, абье поскочиша. Русь же, приимше помощь Божию и въвѣртѣшася в нѣ, и начаша ѣ сѣчи и имати. И тако створи Господь милость хрестьяномъ, в тый же день возвеличи Богъ князя Святослава и Рюрика за вѣру ею. И ту яша Кобяка Карлыевича со двѣима сынома, Билюковича Изая и Товлыя съ сыномъ, и брата его Бокмиша, Осалука, Барака, Тарха, Данила и Съдвака Кулобичкого яша жь, и Корязя Калотановича ту убиша и Тарсука, а инѣхъ бе-щисла. Створи же Богъ побѣду сю мѣсяца июля въ 30 в понедѣлникъ, в память святаго Ивана Воиника. Великий же князь Святославъ Всеволодичь и Рюрикъ Ростиславичь приемше от Бога на поганыя побѣду и возвратишася восвояси съ славою и честью великою. Того же лѣта слышавъ Игорь Святославличь, оже шелъ Святославъ на половцѣ, призва к собѣ брата своего Всеволода и сыновця Святослава и сына своего Володимѣра, молвяшеть бо ко братьи[23] и ко всѣй дружинѣ: «Половци оборотилися противу рускимъ княземь, и мы без них кушаимся на вежах ихъ ударити». Да яко бысть за Мѣрломь,[24] и срѣтеся с половци, поѣхалъ бо бяше Обовлы Костуковичь в четырѣхъстѣхъ воеватъ к Руси, и ту абье пустиша к нимъ кони. Половци же побѣгоша Божьимь повеленьемь, и русь погнаша ѣ, и ту побѣдиша ѣ, и возвратишася восвояси. В то же время Володимеръ Ярославичь Галичький, шюринъ Игоревъ,[25] бяшеть у Игоря, зане выгнанъ бяшеть отцемь своим из Галича. То же Володимѣръ приде преже ко Володимѣру к Романови. Романъ, блюдяся отца его, не да ему опочити у себе. Оттолѣ же иде ко Инъгварови Дорогобужю, и тотъ, блюдяся отца его, и не прия его. И онъ оттолѣ ѣха ко Святополку Турову, и тый такоже отпусти его; ко Давыдови Смоленьску — Давыдъ же отпусти, в Суждаль ко Всеволоду, уеви своему[26]. Володимеръ же Галичькый ни тамо обрѣте собѣ покоя, приде к зяти своему Путивлю, ко Игореви Святославичю. Той же прия с любовью и положи на немь честь велику, и за двѣ лѣтѣ держа и́ у себе, и на третьее лѣто введе и́ в любовь со отцемь его и посла с нимъ сына своего, зятя Рюрикова, Святослава[27] <...>. Въ лѣто 6692.[28] Пошелъ бяше оканьный и безбожный и треклятый Кончакъ со мьножествомь половець на Русь, похупаяся, яко плѣнити хотя грады рускыѣ и пожещи огньмь, бяше бо обрѣлъ мужа такового бесурменина, иже стрѣляше живымъ огньмь[29]. Бяху же и у нихъ луци тузи самострѣлнии, одва 50 мужь можашеть напрящи. Но всемилостивый Господь Богъ гордымъ противиться и свѣты ихъ раздруши. Пришедъ бо, ста на Хоролѣ, послалъ же бяшеть с лестью ко Ярославу Всеволодичю, мира прося. Ярославъ же, не вѣды лѣсти ихъ, посла к нимъ мужъ свой Ольстина Олексича. Святославъ же Всеволодичь слашеть къ Ярославу, река: «Брате, не ими имъ вѣры, ни своего мужа шли, яз на ны поиду». Святославъ же Всеволодичь и Рюрикъ Ростиславичь со всими своими полкы, не стряпя, поиде противу имъ. Рюрикъ же и Святославъ отрядиста Володимѣра Глѣбовича, върядиша в наворопъ,[30] и Мьстислава Романовича, а самъ Рюрикъ и Святославъ поидоста задѣ ихъ. Ѣдущим же имъ, и устрѣтоста гости, идущь противу себе ис Половець, и повѣдаша имъ, яко половци стоять на Хоролѣ. Святослав же и Рюрикъ то слышавша и рада быста, и поидоста к нимъ. Володимѣръ же и Мьстиславъ, слышавше, придоша к мѣсту тому, идеже указаша гостье. Пришедши же на мѣсто то, идѣже стояли, и не видиша никогоже, шли бо бяхуть на ино мѣсто възлѣ Хоролъ. Наворопници же, перешедше Хоролъ, взиидоша на шоломя, глядающе, кдѣ узрять ѣ. Коньчакъ же стоялъ у лузѣ. Его же, ѣдуще по шоломени, оминуша, иныѣ же ватагы[31] узрѣвше, удариша на нихъ. Кончакъ же то видивъ, за нѣ утече чересъ дорогу, и мьншицю его яша и оного бесурменина яша, у негоже бяшеть живый огонь. То и того ко Святославу приведоша со устроенымъ, прочая же воя ихъ — онихъ избиша, а конѣ и оружья многое множество и ополонишася. Въ лѣто 6693.[32] Съдѣя Господь спасение свое — дасть побѣду князема рускыма — Святославу Всеволодичю и великому князю Рюрикови Ростиславичю мѣсяца марта в 1 день. Увѣдавъша же Кончака бѣжавша, посласта по немь Кунътугдыя въ 6000. Тот же, гнавъ, самого не обрѣте, бяшеть бо тала стопа за Хороломъ. Святослав же и великый князь Рюрикъ побѣду приемша молитвами святою мученику Бориса и Глѣба и поидоша когождо восвояси, славяще Бога во Троицѣ — Отца и Сына и Святаго Духа. Князь же Ярославъ Черниговьский не шелъ бяше с братомь, со Святославомъ, молвяшеть бо тако: «Азъ есмь послалъ к нимъ мужа своего Ольстина Олексича, а не могу на свой мужь поѣхати», тѣмь отречѣся брату своему Святославу. Игорь же молвяшеть Святославлю мужеви: «Не дай Богъ, на поганыѣ ѣздя, ся отрещи: поганы есть всимъ намъ обьчий ворогъ!». Потом же гада Игорь с дружиною, куды бы переѣхати полкы Святославлѣ. Рекоша ему дружина: «Княже, потьскы не можешь перелетѣти: се приѣхалъ к тобѣ мужь от Святослава в четвергъ, а самъ идеть в недѣлю ис Кыева, то како можеши, княже, постигнути?». Игореви же бяшеть нелюбо, оже ему тако молвять дружина, хотѣ же ѣхати полемь перекъ, возлѣ Сулу. И бяшеть серенъ великъ, якоже вои не можахуть зрѣима переити днемь до вечера,[33] тѣмь никуда же не може пути собѣ налѣсти ѣхати по Святославѣ. Тоѣ же веснѣ князь Святославъ посла Романа Нездиловича с берендичи на поганѣѣ половцѣ. Божиею помочью взяша вежѣ половецькѣи, много полона и коний, мѣсяца априля въ 21, на самый Великъ день[34]. Тогда же Святославъ князь иде въ вятичѣ хъ Корачеву[35] орудѣй дѣля своихъ. В то же время Святославичь Игорь, внукъ Олговъ, поѣха из Новагорода[36] мѣсяца априля въ 23 день, во вторникъ, поимяи со собою брата Всеволода ис Трубечка,[37] и Святослава Олговича, сыновця своего изъ Рыльска[38] и Володимѣра, сына своего, ис Путивля. И у Ярослава испроси помочь — Ольстина Олексича, Прохорова внука, с коуи[39] черниговьскими. И тако идяхуть тихо, сбираюче дружину свою, бяхуть бо и у нихъ кони тучни велми. Идущимъ же имъ к Донцю рѣкы в годъ вечерний, Игорь жь возрѣвъ на небо и видѣ солнце стояще яко мѣсяць.[40] И рече бояромъ своимъ и дружинѣ своей: «Видите ли? Что есть знамение се?». Они же узрѣвше и видиша вси и поникоша главами, и рекоша мужи: «Княже! Се есть не на добро знамение се». Игорь же рече: «Братья и дружино! Тайны Божия никтоже не вѣсть, а знамению творѣць Богъ и всему миру своему. А намъ что створить Богъ или на добро, или на наше зло, а то же намъ видити». И то рекъ, перебреде Донѣць и тако приида ко Осколу,[41] и жда два дни брата своего Всеволода: тотъ бяше шелъ инемь путем ис Курьска. И оттуда поидоша к Салницѣ.[42] Ту же к нимь и сторожеви приѣхаша, ихже бяхуть послалѣ языка ловитъ, и рекоша, приѣхавше: «Видихомся с ратными, ратници ваши со... доспѣхомъ ѣздять, да или поѣдете борзо, или возворотимся домовь, яко не наше есть веремя». Игорь же рече с братьею своею: «Оже ны будеть не бившися возворотитися, то соромъ ны будеть пуще и смерти; но како ны Богъ дасть». И тако угадавше, и ѣхаша чересъ ночь. Заутра же, пятъку наставшу, во обѣднее веремя, усрѣтоша полкы половѣцькиѣ, бяхуть бо до нихъ доспѣлѣ — вежѣ своѣ пустили за ся, а сами собравшеся от мала и до велика, стояхуть на оной сторонѣ рѣкы Сюурлия.[43] И ти изрядиша полковъ 6: Игоревъ полкъ середѣ, а по праву брата его — Всеволожь, а по лѣву — Святославль, сыновця его, на передѣ ему, сынъ Володимѣрь и другий полкъ Ярославль, иже бяху с Ольстиномъ коуеве, а третий полкъ напереди же — стрѣлци, иже бяхуть от всихъ князий выведени. И тако изрядиша полкы своя. И рече Игорь ко братьи своей: «Братья! Сего есмы искалѣ, а потягнемь!». И тако поидоша к нимъ, положаче на Бозѣ упование свое. И яко быша к рѣцѣ ко Сюурлию, и выѣхаша ис половѣцькихъ полковъ стрѣлци и пустивше по стрѣлѣ на русь, и тако поскочиша. Русь же бяхуть не переѣхалѣ еще рѣкѣ Сюрлия, поскочиша же и ти полци силы половѣцькии, коториѣ же далече рѣкы стояхуть. Святослав же Олговичь, и Володимѣрь Игоревичь, и Ольстинъ с коуи стрѣлци поткоша по нихъ, а Игорь и Всеволодъ помалу идяста, не роспустяста полку своего. Переднии же ти русь биша ѣ, имаша. Половцѣ же пробѣгоша вежѣ, и русь же дошедше вежь и ополонишася. Друзии же ночь приѣхаша к полкомъ с полономъ. И яко собрашася полци вси, и рече Игорь ко братома и к мужемь своим: «Се Богъ силою своею возложилъ на врагы наша побѣду, а на нас честь и слава. Се же видихомъ полки половѣцькии, оже мнози суть, ту же ци вся си суть совокупили. Нынѣ же поѣдемы чересъ ночь, а кто поѣдѣть заутра по насъ, то ци вси поѣдуть, но лучьшии коньници переберуться, а самѣми как ны Богъ дасть».[44] И рече Святославъ Олговичь строема своима: «Далече есмь гонилъ по половцехъ, а кони мои не могуть, аже ми будеть нынѣ поѣхати, то толико ми будеть на дорозѣ остати». И поможе ему Всеволодъ, якоже облечи ту. И рече Игорь: «Да не дивно есть разумѣющи, братья, умрети». И облегоша ту. Свѣтающи же суботѣ, начаша выступати полци половецкии, акъ боровѣ. Изумѣшася князи рускии, кому ихъ которому поѣхати: бысть бо ихъ бе-щисленое множество. И рече Игорь: «Се вѣдаюче, собрахомъ на ся землю всю — Кончака, и Козу Бурновича, и Токсобича, Колобича, и Етебича и Терьтробича».[45] И тако угадавше, вси сосѣдоша с коний, хотяхуть бо бьющеся доити рѣкы Донця; молвяхуть бо, оже побѣгнемь — утечемь сами, а черныя люди оставимъ, то от Бога ны будеть грѣхъ: сихъ выдавше, поидемь. Но или умремь, или живи будемь на единомь мѣстѣ». И та рекше, вси сосѣдоша с конѣй и поидоша бьючеся. И тако Божиимъ попущениемь уязвиша Игоря в руку и умртвиша шюицю его. И бысть печаль велика в полку его. И воеводу имяхуть — тотъ напереди язвенъ бысть. И тако бишася крѣпко ту днину до вечера, и мнози ранени и мертви быша в полкохъ руских. Наставши же нощи суботнии, и поидоша бьючися. Бысть же свѣтающе недѣлѣ, возмятошася ковуеве в полку, побѣгоша. Игорь же бяшеть в то время на конѣ, зане раненъ бяше, поиде к полку ихъ, хотя возворотити к полкомъ. Уразумѣв же, яко далече шелъ есть от людий, и, соимя шоломъ, погънаше опять к полкомъ, того дѣля, что быша познали князя и возворотилися быша. И тако не возворотися никтоже, но токмо... Михалко Гюрговичь, познавъ князя, возворотися. Не бяхуть бо добрѣ смялися с ковуи, но мало от простыхъ, или кто от отрокъ боярьскихъ, добри бо вся бьяхуться, идуще пѣши, и посреди ихъ Всеволодъ не мало мужьство показа. И яко приближися Игорь к полкомъ своимъ, и переѣхаша поперекъ и ту яша, единъ перестрѣлъ одале от полку своего. Держим же Игорь видѣ брата своего Всеволода крѣпко борющася, и проси души своей смерти, яко дабы не видилъ падения брата своего. Всеволодъ же толма бившеся, яко и оружья в руку его не доста. И бьяху бо ся, идуще в кругъ при езерѣ. И тако во день Святаго Воскресения наведе на ня Господь гнѣвъ свой, в радости мѣсто наведе на ны плачь, и во веселиа мѣсто желю на рѣцѣ Каялы[46]. Рече бо дѣи Игорь: «Помянухъ азъ грѣхы своя пред Господомь Богомъ моимъ, яко много убийство, кровопролитье створихъ в землѣ крестьяньстѣй, якоже бо азъ не пощадѣхъ хрестьянъ, но взяхъ на щитъ городъ Глѣбовъ у Переяславля.[47] Тогда бо не мало зло подъяша безвиньнии хрестьяни: отлучаеми — отець от рожений своих, братъ от брата, другъ от друга своего, и жены от подружий своихъ, и дщери от материй своихъ, и подруга от подругы своея. И все смятено плѣномъ и скорбью тогда бывшюю, живии мертвымъ завидять, а мертвии радовахуся, аки мученици святѣи, огнемь от жизни сея искушение приемши. Старцѣ порѣвахуться, уноты же лютыя и немилостивыя раны подъяша, мужи же пресѣкаеми и расѣкаеми бывають, жены же осквѣрняеми. И та вся створивъ азъ, — рече Игорь, — не достойно ми бяшеть жити! И се нынѣ вижю отмѣстье от Господа Бога моего: гдѣ нынѣ возлюбленый мой братъ? гдѣ нынѣ брата моего сынъ? гдѣ чадо рожения моего? гдѣ бояре думающеи? гдѣ мужи храборьствующеи? гдѣ рядъ полъчный? гдѣ кони и оружья многоцѣньная? Не ото всего ли того обнажихся! И связана преда мя в рукы безаконьнымъ тѣмь. Се возда ми Господь по безаконию моему и по злобѣ моей на мя, и снидоша днесь грѣси мои на главу мою. Истиненъ Господь, и прави суди его зѣло. Азъ же убо не имамъ со живыми части. Се нынѣ вижю другая мучения вѣньца приемлюще; почто азъ единъ повиньный не прияхъ страсти за вся си? Но, владыко Господи Боже мой, не отрини мене до конца, но яко воля твоя, Господи, тако и милость намъ, рабомъ твоимъ». И тогда кончавшюся полку, розведени быша, и поиде кождо во своя вежа. Игоря же бяхуть яли Тарголове, мужь именемь Чилбукъ, а Всеволода, брата его, ялъ Романъ Кзичь, а Святослава Олговича — Елдечюкъ въ Вобурцевичехъ, а Володимера — Копти в Улашевичихъ. Тогда же на полъчищи Кончакъ поручися по свата Игоря,[48] зане бышеть раненъ. От толикихъ же людий мало ихъ избысть нѣкакомъ получениемь, не бяшеть бо лзѣ ни бѣгаючимъ утечи, зане, яко стѣнами силнами, огорожени бяху полкы половѣцьскими. Но наших руси съ 15 мужь утекши, а ковуемь мнѣе, а прочии в морѣ истопоша.[49] В то же время великый князь Всеволодичь Святославъ шелъ бяшеть в Корачевъ и сбирашеть от Вѣрхъних земль[50] вои, хотя ити на половци к Донови на все лѣто. Яко возворотися Святославъ и бысть у Новагорода Сѣверьского, и слыша о братьи своей, оже шли суть на половци, утаившеся его, и не любо бысть ему. Святослав же идяше в лодьяхъ, и яко приде к Чернигову, и во тъ годъ прибѣже Бѣловолодъ Просовичь, и повѣда Святославу бывшее о половцѣхъ. Святослав же, то слышавъ и вельми воздохнувъ, утеръ слезъ своих и рече: «О, люба моя братья, и сыновѣ и мужѣ землѣ Рускоѣ! Дал ми Богъ притомити поганыя, но не воздержавше уности отвориша ворота на Русьскую землю. Воля Господня да будеть о всемь! Да како жаль ми бяшеть на Игоря, тако нынѣ жалую болми по Игорѣ, братѣ моемь».
Посем же Святославъ посла сына своего Олга и Володимера в Посемье[51]. То бо слышавше, возмятошася городи посемьские, и бысть скорбь и туга люта, якоже николиже не бывала во всемь Посемьи и в Новѣгородѣ Сѣверьскомъ и по всей волости Черниговьской: князи изымани и дружина изымана и избита. И мятяхуться, акы в мутви, городи воставахуть, и не мило бяшеть тогда комуждо свое ближнее, но мнозѣ тогда отрѣкахуся душь своих, жалующе по князихъ своихъ. Посем же посла Святославъ ко Давыдови Смоленьску, река: «Рекли бяхомъ поити на половци и лѣтовати на Донѣ, нынѣ же половци се побѣдилѣ Игоря и брата его и съ сыномъ, а поеди, брате, постерези землѣ Рускоиѣ». Давыдъ же приде по Днепру, придоша же ины помочи, и сташа у Треполя,[52] а Ярославъ в Черниговѣ, совокупивъ вои свои, стояшеть. Поганыи же половци, побѣдивъше Игоря с братьею, и взяша гордость велику и скупиша всь языкъ свой на Рускую землю. И бысть у нихъ котора; молвяшеть бо Кончакъ: «Поидемъ на Киевьскую сторону, гдѣ суть избита братья наша и великый князь нашь Бонякъ»,[53] а Кза молвяшеть: «Поидем на Семь, гдѣ ся осталѣ жены и... дѣти: готовъ намъ полонъ собранъ, емлем же городы без опаса». И тако раздѣлишася надвое: Кончакъ поиде к Переяславлю и оступи городъ, и бишася ту всь день. Володимеръ же Глѣбовичь бяше князь в Переяславлѣ, бяше же дерзъ и крѣпокъ к рати, выеха из города и потче к нимъ. И по немь мало дерьзнувъ дружинѣ. И бися с ними крѣпко, и обьступиша мнозии половцѣ. Тогда прочии, видивше князя своего крѣпко бьющеся, выринушася из города и тако отьяша князя своего, язьвена сущи треми копьи. Сий же добрый Володимеръ язвенъ, труденъ въѣха во городъ свой, и утре мужественаго поту своего за очину свою... Володимеръ же слашеть ко Святославу и ко Рюрикови и ко Давыдови и рече имъ: «Се половьци у мене, а помозите ми». Святослав же слашеть ко Давыдови, а Давыдъ стояшеть у Треполя со смолняны. Смолнянѣ же почаша вѣчѣ дѣяти рекуще: «Мы пошли до Киева, даже бы была рать, билися быхом, намъ ли иноѣ рати искати, то не можемь, уже ся есмы изнемоглѣ». Святослав же съ Рюрикомъ и со инѣми помочьми влегоша во Днѣпрь противу половцемь, а Давыдъ возвратися опять со смолняны. То слышавше половци и возвратишася от Переяславя. Идущи же мимо, приступиша к Римови[54]. Римовичи же затворишася в городѣ и возлѣзъше на заборолѣ, и тако Божиимъ судомъ летѣста двѣ городници[55] с людми тако к ратнымъ. И на прочая гражаны наиде страх, да которѣи же гражанѣ выидоша изъ града и бьяхуться, ходяще по Римьскому болоту, то тѣ и избыша плѣна, а кто ся осталъ в городѣ, а тѣ вси взяти быша. Володимеръ же слашеться ко Святославу Всеволодичю и ко Рюрикови Ростиславичю, понуживая ихъ к собѣ, да быша ему помоглѣ. Он же опоздися, сжидающе Давыда с смолняны. И тако князѣ рускиѣ опоздишася и не заѣхаша ихъ. Половци же, вземше городъ Римовъ, и ополонишася полона и поидоша восвояси, князи же возворотишася в домы своя, бяхуть бо печални и со сыномъ своимъ Володимѣромъ Глѣбовичемъ, зане бяшеть раненъ велми язвами смертьными, и хрестьянъ плененыхъ от поганыхъ.[56] И се Богъ, казня ны грѣхъ ради нашихъ, наведе на ны поганыя, не аки милуя ихъ, но насъ казня и обращая ны к покаянью, да быхом ся востягнули от злыхъ своих дѣлъ. И симъ казнить ны нахожениемь поганыхъ, да некли смирившеся воспомянемься от злаго пути. А друзии половцѣ идоша по оной сторонѣ к Путивлю. Кза у... силахъ тяжькихъ и повоевавши волости их и села ихъ пожгоша. Пожгоша же и острогъ у Путивля и возвратишася восвояси. Игорь же Святославличь тотъ годъ бяшеть в Половцехъ, и глаголаше: «Азъ по достоянью моему восприяхъ побѣду от повеления твоего, владыко Господи, а не поганьская дерзость обломи силу рабъ твоихъ. Не жаль ми есть за свою злобу прияти нужьная вся, ихже есмь приялъ азъ». Половци же, аки стыдящеся воевъдъства его, и не творяхуть ему, но приставиша к нему сторожовъ 15 от сыновъ своихъ, а господичичевъ пять, то тѣхъ всихъ 20, но волю ему даяхуть: гдѣ хочеть, ту ѣздяшеть и ястрябомъ ловяшеть, а своих слугъ съ 5 и съ 6 с нимь ѣздяшеть. Сторожевѣ же тѣ слушахуть его и чьстяхуть его, и гдѣ послашеть кого — бесъ пря творяхуть повелѣное им. Попа же бяшеть привелъ из Руси к собѣ со святою службою,[57] не вѣдяшеть бо Божия промысла, но творяшеться тамо и долъго быти. Но избави и́ Господь за молитву хрестьяньску, имже мнозѣ печаловахуться и проливахуть же слезы своя за него. Будущю же ему в половцехъ, тамо... налѣзеся мужь, родомъ половчинъ, именемь Лаворъ.[58] И тотъ приимъ мысль благу и рече: «Поиду с тобою в Русь». Игорь же исперва не имяшеть ему вѣры, но держаше мысль высоку своея уности, мышляшеть бо, емше мужь, и бѣжати в Русь,[59] молвяшеть бо: «Азъ славы дѣля не бѣжахъ тогда от дружины, и нынѣ неславнымъ путемь не имамъ поити». С нимъ бо бяшеть тысячского сынъ и конюший его, и та нудяста и глаголюща: «Поиди, княже, в землю Рускую, аще восхощет Богь — избавить тя». И не угодися ему время таково, какого же искашеть. Но якоже преже рекохомъ, возвратишася от Переяславля половци, и рекоша Игореви думци его: «Мысль высоку и не угодну Господеви имѣешь в собѣ: ты ищеши няти мужа и бѣжати с нимъ, а о семь чему не разгадаешь, оже приедуть половци с войны, а се слышахомъ, оже избити им князя и васъ и всю русь. Да не будеть славы тобѣ, ни живота». Князь же Игорь приимъ во сердцѣ свѣтъ ихъ, уполошася приѣзда ихъ, и возиска бѣжати. Не бяшеть бо ему лзѣ бежати в день и в нощь, имъже сторожевѣ стрежахуть его, но токмо и веремя таково обрѣтѣ в заходъ солнца. И посла Игорь к Лаврови конюшого своего, река ему: «Перееди на ону сторону Тора[60] с конемь поводнымъ», бяшеть бо свѣчалъ с Лавромъ бѣжати в Русь. В то же время половци напилися бяхуть кумыза. А и бы при вечерѣ пришедъ конюший повѣда князю своему Игореви, яко ждеть его Лаворъ. Се же вставъ, ужасенъ и трепетенъ, и поклонися образу Божию и кресту честному, глаголя: «Господи сердцевидче! Аще спасеши мя, Владыко, ты недостойнаго!» И возмя на ся крестъ и икону, и подоима стѣну, и лѣзе вонъ, сторожем же его играющимъ и веселящимся, а князя творяхуть спяща. Сий же пришедъ ко рѣцѣ, и перебредъ, и всѣде на конь, и тако поидоста сквозѣ вежа. [/size]Се же избавление створи Господь в пятокъ в вечерѣ. И иде пѣшь 11 денъ до города Донця,[61] и оттолѣ иде во свой Новъгородъ, и обрадовашася ему. Из Новагорода иде ко брату Ярославу к Чернигову, помощи прося на Посемье. Ярослав же обрадовася ему и помощь ему... обѣща. Игорь же оттолѣ ѣха ко Киеву, к великому князю Святославу, и радъ бысть ему Святославъ, такъже и Рюрикъ, сватъ его.
ИЗ ЛАВРЕНТЬЕВСКОЙ ЛЕТОПИСИ В то же лѣто[62] Богъ вложи... в сердце княземъ русскымъ; ходиша бо князи русстии вси на половци: Святославъ Всеволодичь, Рюрикъ Ростиславичь,[63] Володимеръ Глѣбовичь,[64] Святославичь Глѣбъ, Гюргевичь Глѣбъ Туровьскый, Романовичь Мстиславъ, Давыдовичь Изяславъ, Всеволодъ Мстиславичь и галичьская помочь и володимерьская и лучьская.[65] И поидоша к ним вкупѣ вси, и, перешедше Уголъ рѣку,[66] 5 дний искаша ихъ. Володимеръ же Глѣбовичь, внукъ Юргевъ,[67] ѣздяше напереду в сторожих с переяславци, и берендѣевъ было съ нимь 2000 и 100. Половци же услышавше русь, оже пришли на них, ради быша, надѣющеся на силу, рекоша: «Се Богъ вдалъ есть князи русскиѣ и полкы ихъ в руцѣ наши». Устремишася на бой, не вѣдуще глаголемаго, яко: «Нѣсть мужьства, ни есть думы противу Богови». Поидоша противу Володимеру, кличючи, яко пожрети хотяще. Володимеръ же Божьею помочью и святое Богородици и дѣда своего святою молитвою укрѣпляем и отца своего, поиде противу им. Испросилъся бяше у Святослава, рекъ: «Моя волость пуста от половець; пусти мя, отче Святославе, напередъ с сторожи». Князи же русстии не утягли бяху с Володимеромъ. Половци же, узрѣвше полкъ Володимерь крѣпко идущь на них, побѣгоша гоними гнѣвомъ Божьимъ и святое Богородици. Наши же погнаша, сѣкуше я, 7 тысячь руками изъимаша ихъ, князий одинѣхъ было половецкихъ 400 и 17: Кобяка руками яша, Осолука, Барака, Тарга, Данила, Башкърта, Тарсука, Изу, Глѣба Тирьевича, Ексна, Алака и Толгыя, Давыдовича тести, с сыном, Тѣтия с сыном, Кобякова тьсти Турундая. И поможе Богъ и святая Богородиця Володимеру мѣсяца иуля въ 31 день в понедѣлник, на память святаго Евдокима Новаго. Сдѣя Господь спасенье велико нашим князем и воемъ ихъ надъ врагы нашими, побѣжени быша иноплеменьници... кумани, рекше половци. И рече Володимеръ: «Сь день, иже створи Господь, възрадуемся и възвеселимся в онь, яко Господь избавил ны есть от врагъ наших и покори врагы наша под нозѣ наши, и скруши главы змиевыя». И бысть радость велика: дружина ополонишася и колодникы поведоша, оружья добыша и конь, и възвратишася домовь, славяще Бога и святую Богородицю, скорую помощницю роду хрестьяньску. В лѣто 6694. Мѣсяца мая въ 1 день на память святаго пророка Иеремия, в середу на вечерни бы знаменье въ солнци[68], и морочно бысть велми, яко и звѣзды видѣти человѣкомъ, въ очью, яко зелено бяше, и въ солнци учинися яко мѣсяць, из рогъ его яко угль жаровъ исхожаше. Страшно бѣ видѣти человѣкомъ знаменье Божье. В то же лѣто, того же мѣсяца мая въ 18 день на память святаго мученика Потапья в суботу родися сынъ у великаго князя Всеволода[69] и нарекоша имя ему в святѣмь крещении Костянтинъ. Того же лѣта здумаша Олгови внуци на половци, занеже бяху не ходили томь лѣтѣ со всею князьею, но сами поидоша о собѣ, рекуще: «Мы есмы ци не князи же? Такыже собѣ хвалы добудем!». И сняшася у Переяславля Игорь съ двѣма сынома[70] из Новагорода Сѣверьскаго, ис Трубѣча Всеволодъ, братъ его, Олговичь Святославъ из Рыльска[71] и черниговьская помочь. И внидоша в землю ихъ. Половьци же, услышавше, поидоша, рекуще: «Братья наша избита и отци наши, а друзии изъимани, а се нонѣ на нас идут». Послашася по всей земли своей, а сами поидоша к симъ, и ждаша дружины своея, а си к ним идуть, к вежамъ ихъ. Они же не пустячи в вежѣ, срѣтоша ихъ, а дружины не дождавъше и сступишася. И побѣжени бывше половци, и биша и до вежь, множество полона взяша, жены и дѣти, и стояша на вежах 3 дни веселяся, а рекуще: «Братья наша ходили с Святославомъ, великим князем, и билися с ними, зря на Переяславль[72], а они сами к ним пришли, а в землю ихъ не смѣли по них ити. А мы в земли их есмы, и самѣхъ избили, а жены их полонены, и дѣти у насъ. А нонѣ поидемъ по них за Донъ[73] и до конця избьемъ ихъ. Оже ны будет ту побѣда, идем по них и луку моря, гдѣже не ходили ни дѣди наши, а возмем до конца свою славу и честь». А не вѣдуще Божья строенья. А остатокъ бьеных тѣх бѣжаша дружинѣ своей, гдѣ бяху переже вѣсть послали, и сказаша имъ свою погыбель. Они же, слышавше, поидоша к ним, а по друзи послаша. И сняшася с ними стрѣлци, и бишася 3 дни стрѣлци, а копьи ся не снимали, а дружины ожидаючи, а к водѣ не дадуче имъ ити. И приспѣ к ним дружина вся, многое множство. Наши же, видѣвше ихъ, ужасошася, и величанья своего отпадоша, не вѣдуще глаголемаго пророкомъ: «Нѣсть человѣку мудрости, ни есть мужства, ни есть думы противу Господеви». Изнемогли бо ся бяху безводьемь и кони и сами, в знои и в тузѣ, и поступиша мало к водѣ, по 3 дни бо не пустили бяху ихъ к водѣ. Видѣвше ратнии, устремишася на нь, и притиснуша и к водѣ, и бишася с ними крѣпко и бысть сѣча зла велми. Друзии конѣ пустиша к нимъ съсѣдше, и кони бо бяху под ними изнемогли, и побѣжени быша наши гнѣвом Божьимъ. Князи вси изъимани быша, а боляре и велможа и вся дружина избита, а другая изъимана и та язвена. И възвратишася с побѣдою великою половци, а о наших не бысть кто и вѣсть принеса за наше согрѣшенье. Гдѣ бо бяше в нас радость — нонѣ же въздыханье и плачь распространися! Исайя бо пророкъ глаголеть: «Господи, в печали помянухом тя», и прочая. И поиде путем гость, они же казаша, рекуще: «Поидѣте по свою братью, али мы идем по свою братью к вам». Князем же всѣм слышавше таку погыбель о братьѣ своей и до бояръ, возпиша вси, и бысть плачь и стенанье: овѣмъ бо братья избита и изъимана, а другымъ отци и ближикы. А князь Святославъ посла по сыны своѣ и по всѣ князи. И собрашася к нему г Кыеву и выступиша г Каневу.[74] Половци же, услышавше всю землю Русскую идуще, бѣжаша за Донъ. Святослав же, слышавъ ихъ бѣжавших, възвратися г Кыеву со всею князьею, и разидошася в страны своя. Половци же, услышавше ихъ отшедших, гнаша отай к Переяславлю, и взяша всѣ городы по Сулѣ, и у Переяславля бишася весь день. Володимеръ же Глѣбовичь, видѣ острогъ взимаем, выѣха из города к ним в малѣ дружинѣ, и потче к ним, и бишася с ними крѣпко, и обиступиша князя злѣ. И видѣвше горожане изнемагающа своих и выринушася из города и бишася, одва изотяша князя, боденаго треми копьи. А дружины много избьено. И вбѣгоша в городъ и затворишася. А они възвратишася со многым полоном в вежѣ. И по малых днѣхъ ускочи Игорь князь у половець — не оставить бо Господь праведнаго в руку грѣшничю: очи бо Господни на боящаяся его, а уши его в молитву ихъ! Гониша бо по нем и не обрѣтоша, якоже и Саулъ гони Давыда[75], но Богъ избави и́, тако и сего Богь избави из руку поганых. А они вси держими бяху твердо, и стрегоми, и потвержаеми многими желѣзы и казньми. Се же... здѣяся грѣх ради наших, зане умножишася грѣси наши и неправды. Богъ бо казнить рабы своя напастьми различьными, огнемь и водою и ратью, и иными различными казньми, хрестьяномъ бо многыми напастьми внити въ царство небесное. Согрѣшихом — казними есмы, яко створихом, тако и прияхом, но кажет ны добрѣ Господь нашь, но да никтоже можеть рещи, яко ненавидит нас Богь — не буди такого! Тако любить, якоже ны възлюбилъ е, и страсть приятъ, нас ради, да ны избавить от неприязни.
................................................ СПОР О ДРЕВНОСТИ "СЛОВА"........................................... В вопросе о времени написания поэмы "Слово о полку Игореве" (XII век или XVIII век) Ипатьевская летопись играет более важную роль, нежели Лаврентьевская. Уже само наличие пяти списков Ипатьевской летописи вносит колоссальную интригу в историю Русского летописания, а в науку о "Слове" тем более.
